Он весь Очень. Очень спокойный, очень задумчивый, очень старый, нет – старинный, очень мудрый и очень скромный.
Аромат, выпущенный после войны, французская Гордость победы. Насмешка какая.. я в нем вижу княжну Марью в разоренных французами же Лысых горах. Кроткую, удивительно прекрасную княжну Марью возле умирающего отца…
Он такой тоскливый, такой… совершенно не из этой жизни. Не из этих привычных семи нот, да не с этой плантеты, в конце концов (разве может кто-нибудь сказать, что княжна Марья с нашей планеты? Я не могу) Катина щедрая пробирка содержит очень старую, как мне кажется, субстанцию. Читая пирамиды, да и просто бесконечно вдыхая Оргёй я понимаю, что мне немного не хватает верхушки. Самых первых аккордов и немного мешает пыльноватый фон… Ну что я вру – не мешает он – наоборот. Так еще прекрасней. Ибо не знаю, какой современный аромат я могу поставить рядом с этим стареньким безверхушечным французом. (Разве что Лагерфельдовского Классика – но это не считается, это болезнь или одержимость, как хотите)
Я слышу красивые пыльные альдегиды, мицуковые персики, совершенные мицуковые персики (эх, где б их сейчас найти в той Мицуке), много муската и, кажется еще что-то терпкое, типа гвоздики. А потом… потом вступает Ее Величесво Тубероза. Не жирная, не сливочная, не развратная – сдержанно по-королевский достойная тубероза, за которой несут шлейф жасмин и ирис. Все. Дальше нос отказывается что-либо различать. Ибо, как говорил Карлсон «Хочется упасть на колени и немножечко повыть от удовольствия». Абсолютнейшее блаженство. И да, именно это же чувство настигает меня всякий раз, когда я читаю про княжну Марью Николаевну Болконскую. Вот так и стоят они у меня рядом – Оргёй и княжна Марья. Да пусть так и будет.
Ношу его вторую неделю практически без перерыва. Если не утром, так на ночь обязательно. Порой ловлю себя на мысли, о сходстве с Пятеркой, порой – с Фамм… Но сходство такое… не буквальное, а импрессионистское, воспоминанием. Альдегиды – жасмин, ирис?
О, а я же еще не сказала про изумительную сандаловую кожу в базе. Кожу такую тонкую и изысканную… нет... Я промолчу. Этого не описать!
|