Вчера был разговор о Нине Риччи, и сегодня с утра рука сама потянулась к "Нине". Той, старой, 1987 года... Она еще, конечно, не винтаж, ее можно купить с рук и на аукционах, осталась она в воспоминаниях - больше этот дивный аромат не выпускают, назвав его именем чудовищно пошлое "яблоко". Зачем? Неужели столь бедна фантазия? Но не хочется о грустном,лучше о прекрасном - о моей любимой "Нине"...

Это один из самых прекрасных смородиновых альдегидов. Прозрачная фата, или вуаль из цветов, листьев и почек нежно окутывает своим облаком хозяйку и и заставляет уверенно и таинственно улыбаться,как Мона Лиза. Иной раз вуали не получается - колючие альдегиды словно смеются, а цветочный аромат доносит издали ветер.Иногда ветер приносит горьковатый и грустный запах мимозы,в другой день - брызжет роскошью и теплом жасмина, но всегда все кончается элегантностью и аристократичностью иланга. И смородина, смородиновые почки, смородиновые клейкие листики - с ума сойти, как это красиво и как кружит голову. При всем - аромат совершенно не сексуальный, но именно породистый, ненавязчивый, холодноватый и элегантный.

В нем не слышно никакой сладости, а я очень ценю подобные творения - даже жасмин и флердоранж не выбиваются из общей картины. Постепенно настроение аромата меняется, и ты понимаешь, что перед тобой дивный шипр, укутанный в санадалово-ветиверовую базу с легким намеком на бергамот. Этот бергамот придает сандалу какую-то отстраненность и, может быть, чуть излишне колкую холодность, даже пачули от нее не спасают. Очень осенний парфюм. Ранняя-ранняя осень, когда небо особенно прозрачно, воздух гулок и свеж, и еще лето, лето кажется не ушло, но уже цветут астры и облака плывут редко и грустно..

"Нина" - это юная и невообразимо прекрасная Одри - это песня о невозможной и горькой любви принцессы Анны и Джо Брэдли. "Нина" - это "Римские каникулы", хотя нет в них осени, но есть та щемящая грусть - грусть о том, что могло бы быть, но никогда, НИКОГДА не сбудется. "Нина" - это сама любовь.