Это мои духи. Стопроцентное попадание. Это духи для Морганы, для феи Морганы – сестры короля Артура, матери его единственного сына и убийцы - Мордреда.. Это такой жестокий и одновременно нежнейший зеленый цветочный шиприще!!!!! А я ведь считала, что Патрисия Николаи – не моего ума дело, и очень уж мы рОзные с ее творениями, а вот подишь ты – любовь с первого вдоха. Хочу, хочу, хочу!!!!

 Вначале ОЧЕНЬ громкие аккорды – практически оглушающие - бергамот и фрукты, кислые зеленые плоды. Незрелые персики и сливы – ведь они же пахнут совершенно по-другому, чем их истекающие соком собратья. Верно? Все это утоплено в злюще-яростном бергамоте. Черт, как бергамот может быть таким злым и дарящим успокоение одновременно? вечное успокоение? Я тут же вспомнила свою любимейшую мазурку Великого Штрауса – точь-в точь Одалиска – громогласные аккорды начала, сменяющиеся внезапно нежнейшими переливами и поклонами мазурочных фигур (гениальнейшая вещь!). И тут – после такого внезапного и яростного начала – тут же – не успеваешь опомниться – самый красивый ландыш в мире (Да простит меня Маэстро Рудничка), который я когда либо слышала. Ландыш. Много ландышей – тонко-звонко. Нежно-хрупко. И вдруг раз – опять громкие аккорды –становится душно от жасмина и такой индолишще настигает – Мерлинова Мама!!! И весь это индол укутан дубовым мохом…. Соленые всплески и опять ландышевый вихрь.

Как, скажите мне – как можно было совместить столь рОзные цветы – ландыш и жасмин? Да точно так же, как Штраус соединил в своей Моргане польку и мазурку – не зря она крутиться у меня в голове настойчиво с самого первого вдоха, стоило мне навсегда отравиться одалиской. А еще альдегидная сердцевина – холодная и соленая, чуть отстраненная. Так внезапно после нежности ландышей и животного жасмина. К счастью на мне совершенно нет заявленного ириса и пудры Нету цитрусов. Хотя вру – эта кислинка в самом начале - есть там цитрусовая горечь. И скорее всего - это грейпфрут и танжерин.

А потом все летит к финалу так стремительно, что не успеваешь перевести дух. И накатывает тоска… Господи, как же печально завершается все - судьба феи Морганы и Мазурка Штрауса, и Одалиска мадам Николаи. Ландыши тонут, их просто погребает под собой мускус… И вдруг…. Прошло несколько часов, (парфюм очень стойкий) я думала, что все – ушла моя Одалиска . Вдруг – облако. Целое облако чистейших и живых ландышей нахлынуло вновь. Клянусь, уже был мускус в сухом остатке и больше ничего и вот опять… Гениально, изумительно!!!! Великолепно.

Я теперь понимаю, почему Турин так превозносит этот аромат. Кажется, Парфюм Терезы уступает пальму первенства в моем сердце. Не поняла я только одного - при чем тут Одалиска? Гарем и Восток? Но Автору виднее. Еще – мне показалось, или есть явная схожесть с 24, Faubourg? А в общем судите сами – Штраус сказал все – просто партитура аромата:

Из Евангелия от Луки: Оdalisque (de Nicolaï) От создательницы гениального парфюма New York мы могли ожидать элегантного доказательства некой ольфактивной теоремы, прежде не поддававшейся доказательствам. Для Odalisque, эта с виду простая постановка задачи могла бы звучать так: «изготовить парфюм, сплавленный с хелионалом» (hélional – химическое соединение, придающее свежесть в начальных нотах, например, парфюму Angel от Thierry Mugler). Однако эта солоноватая нота ведет себя в парфюмах так же, как титан ведет себя в сплавах: с хелионалом трудно работать и невозможно прочно спаять, это отливающая синевой, жесткая и стойкая нота. Более того, она обладает удивительным магнетическим свойством влиять на окружающие ноты, отклоняя их в съедобном, гурманском направлении, напоминая то свежую выпечку, то соленое масло, то устриц… Представляю, тут трудно избежать бутерброда с жасмином или розами. Искусно подобранной и великолепно утонченной пропорцией Odalisque сумела создать абсолютно новый аккорд: аппетитный, загадочный и утонченный, и кроме того – такой же абстрактный и неразделимый, каким в свое время был Chypre (Coty). Браво! Парфюмер рекомендует наносить его на одежду, а не на кожу, и это наилучший способ подольше получать удовольствие от этого стойкого и деликатного парфюма Odalisque (Parfums de Nicolai) свежий шипр ***** Довольно редко парфюмерная композиция, направленная фантазией парфюмера вдаль от известных нам материков, причаливает к девственным берегам и завладевает ими. То, что происходит впоследствии, зависит от поворотов судьбы, моды, и финансов. Некоторые острова, например Ангел, вскоре привлекают толпы туристов. Другие же, как Одалиска, как острова Kerguelen, остается неиспорченной, обдуваемой ветром почти совершенно забытой. До тех пор, пока Патрисия де Николаи со своим безошибочным чувством навигации не обнаружила его, далеко не все могли представить себе, что земля могла появиться из моря между робкими, меланхоличными, бескровными цветочными аккордами, типичными для Apres l’Ondee, и игривыми, угловатыми зелеными шипрами в манере Кристалла. Тем не менее, она появилась: роскошно просчитанный, цветочный аккорд жасмина и ириса в Одалиске, одновременно и абстрактный и очень стойкий, соединен с солоноватой нотой дубового мха, сначала парфюм кажется очень деликатным, но в носке он стойкий и шлейфовый. Как если бы парфюмер аккуратно снял тонкий слой запаха с классического шипрового аккорда, пока из него не начало пробиваться мраморное сияние. Единственное в своем роде, недооцененное чудо, прекрасно звучит и на мужчине. (LT).